суббота, 19 апреля 2014 г.

Мон ами

В ночь с 13 на 14 марта 2013 года на официальной странице МИД России в Фейсбуке появилось сообщение, формально адресованное одному единственному человеку. Не главе государства и не международному чиновнику, а блоггеру Антону Носику

На тот момент аккаунту МИДа в социальной сети исполнилось чуть больше месяца, и все прежние сообщения были выдержаны в ожидаемом от государственного ведомства строгом и торжественном тоне. Открытое же послание Носику МИД озаглавил строчкой известной песни группы «Мумий Тролль»: «Я к тебе прорвусь, мон ами. Рациями, факсами, телефонами...» (https://www.facebook.com/notes/мид-россии/я-к-тебе-прорвусь-мон-ами-рациями-факсами-телефонами/339379659494815). И независимо от содержания сообщения – сама его форма говорила о том, что если ещё столетие назад языком дипломатов был французский, то сегодня им стал троллинг.

Определение троллинга в официальные словари прочно пока не вошло. Поиск в Гугле ведёт, прежде всего, на ресурсы с коллективным авторством – Википедию, Urban DictionaryLurkmore. Словарь Merriam-Webster отсылает к понятию, которое дало название искомому явлению – «ловля рыбы на приманку», и только сайт Oxford Dictionaries издательства Oxford University Press понимает, что ищут пользователи по слову “trolling”: «публикация намеренно оскорбительного или провокационного сообщения в Интернете с целью расстроить адресата или вызвать его гневную реакцию» (http://www.oxforddictionaries.com/definition/english/troll#troll-2). Одним из наиболее лаконичных является вариант Urban Dictionary: «быть занозой, потому что ты можешь» (http://ru.urbandictionary.com/define.php?term=trolling). 


"Being a prick on the internet 
because you can"
urbandictionary.com

Сходятся же авторы всех определений в том, что главная цель троллинга – это «батхёрт», т.е. стресс, фрустрация, гнев, ярость оппонента. К троллингу прибегают, чтобы уязвить, «достать» собеседника, в идеале – вывести его из себя, спровоцировать на агрессию, выставить неуравновешенным грубияном. В статье New York Times 2008 года «Тролли среди нас» это объясняется как: «Удовольствие наблюдать за тем, как кто-то сходит с ума перед своим компьютером за 2 тыс. миль от тебя, пока ты болтаешь с друзьями» (http://www.nytimes.com/2008/08/03/magazine/03trolls-t.html).

Троллинг – это такая «игра ума» (http://os.colta.ru/society/projects/201/details/23787), соперничество ради соперничества, ради победы над противником. Любыми средствами. Троллинг – это всегда личное, в том смысле, что он не имеет никакого отношения к проблеме, он касается только тролля и его жертвы. Сутью троллинга являются эмоции, так что подмена тезиса здесь не логическая ошибка, а необходимость, и переход на личности – главный полемический приём. С темой разговора троллинг связан лишь внешне, формально и потому не имеет естественных ограничений – иными словами, он неисчерпаем. Это скандал, который нельзя уладить – только прекратить.

Популярность троллинга в сети росла «с ростом эмоциональной вовлечённости людей в Интернет-коммуникацию» (http://www.nytimes.com/2008/08/03/magazine/03trolls-t.html). В какой-то момент троллинг стал универсальным языком, стандартным способом самовыражаться и вести диалог в Интернете. Придя в новую для себя среду, политики и дипломаты быстро выучили язык её обитателей. Проблема лишь в том, что диалог как таковой этот язык не предполагает.

Словно правила дорожного движения, дипломатический этикет написан кровью. «Высокий штиль» и жёсткие формальности нужны для того, чтобы договаривающиеся стороны могли обсуждать между собой самые сложные и болезненные государственные вопросы без ущерба для собственных чести и достоинства. И чем этикет строже, тем меньше свободы – и больше безопасность движения по дорогам общего пользования. Постоянное подчёркивание своего уважительного отношения к собеседнику, нарочитость, старомодность, избыточность формулировок – всё это служит лишь одной цели: максимально увеличить дистанцию между личностью собеседника и остротой обсуждаемой проблемы, чтобы иметь возможность вести диалог даже тогда, когда слова уже кончились, и остались только ядра и порох.

Троллинг декларирует полное отрицание 
всяких представлений об этике и и правилах игры. 

Троллинг намеренно анти-дипломатичен. Но возможно, он по-своему эффективен? Возможно, с его помощью удаётся решить те проблемы, которые не решаются традиционными методами дипломатии – достучаться до нужного адресата, договориться с аудиторией на понятном ей языке? Можно ли оценить результат троллинга, просчитать его последствия? Все эти вопросы имеют смысл, если троллинг выбирается сознательно – в качестве стиля, тональности общения, выразительного средства. Но что если это уже привычный способ высказывать свои мысли? Если троллинг более не воспринимается как таковой, – как нечто особенное, – а стал нормой?

Например, что означает стиль комментария Департамента информации и печати МИД России в связи с несостоявшимся визитом в Россию Председателя Европейского Совета Х.Ван Ромпея, опубликованного на официальном сайте ведомства 19.03.2014 (http://www.mid.ru/brp_4.nsf/newsline/3C091F74D1D63E5644257CA00022D2C3)?Вернее, означает ли этот стиль что-то ещё, кроме того, что троллинг вышел за пределы социальных сетей и стал частью официального дипломатического языка? 

Если бы можно было сравнить дипломатический протокол с консерваторским органом, то троллинг – это трэш-металлический угар, который, очевидно, вывел орган из строя. Переключатель регистров намертво застрял в нижнем положении. Оркестр разогнали за ненадобностью – оставив лишь тромбон и литавры. Так и не успев обрести статус риторического приёма, троллинг вдруг оказался стандартом общения. Он не стал осознанно выбираемой тактикой. Из специфического субкультурного феномена сразу превратился в общепринятую манеру коммуникации всех со всеми. Будто универсальным ключом теперь мы пытаемся открывать им все двери, не понимая, что в руках у нас скорее не ключ, а фомка.



PS. Продолжение следует

Комментариев нет:

Отправить комментарий